«Глубоко человечная» комедия
25 января 1854 года на сцене Малого театра состоялась премьера новой комедии Александра Николаевича Островского «Бедность не порок». Это седьмая пьеса молодого драматурга (ему только 30 лет) и четвёртая, поставленная на сцене.
После первых чтений её в московских литературных кружках Александр Николаевич писал: «Успех последней моей комедии превзошёл не только ожидания, но даже мечты мои».
Однако если годом раньше комедия «Не в свои сани не садись» имела бурный успех, то новая пьеса вызвала множество ожесточённых споров. «Мы не можем найти эпитета, который бы достаточно выражал всю фальшивость и слабость новой комедии», - писал, к примеру, Н.Г.Чернышевский. А вот А.А.Григорьев отзывался о пьесе восторженно.
Н.А.Добролюбов увидел в пьесе мрачные стороны действительности: «Перед нами грустно покорные лица наших младших братий, обречённых судьбою на зависимое, страдательное существование… Это мир затаённой, тихо вздыхающей скорби, мир тупой, ноющей боли, мир тюремного, гробового безмолвия». А Григорьев возражал: «Попробуйте …приложить добролюбовский масштаб к "Бедность не порок" — ахинея выйдет ужаснейшая! Тёмное царство выйдет весь этот старый, весёлый, добрый быт, который царствует в драме, которого так жаль старухе матери… Тёмное царство выйдет всё, что составляет поэзию, благоуханную, молодую, чистую поэзию драмы,.. поэзию, рассыпанную по ней наивно, безрасчётно».
Рассказывают, что и подготовка спектакля шла очень напряжённо. Говорили, что великий М.С.Щепкин, который должен был играть фабриканта Коршунова, ворчал: «Бедность - не порок, да и пьянство - не добродетель». Сам драматург принимал активное участие в постановке комедии, подчас воюя с теми из актёров, кто играл по старым традициям. Современники приводили его рассказ о И.В.Самарине, исполнявшем роль Мити: «Я ужасно боялся, когда он стал читать монолог, стоя у окна и как-то по-французски поджав ногу. Вот-вот, думаю, упадёт, потому что так стоять человек обыкновенный не может. Думал, упадёт он, опустится занавес и пиеса не пойдет. Но, слава Богу, кончилось благополучно».
Актёр и писатель И.Ф.Горбунов вспоминал о премьере: «Наконец, пьеса 25 января 1854 года была сыграна и имела громадный успех. Садовский в роли Любима Торцова превзошёл самого себя. Театр был полон. В первом ряду кресел сидели: граф Закревский и А.П.Ермолов, большой почитатель Садовского. — "Шире дорогу — Любим Торцов идёт!" — воскликнул по окончании пьесы сидевший с нами учитель российской словесности, надевая пальто. — Что же вы этим хотите сказать? — спросил студент. — Я не вижу в Любиме Торцове идеала. Пьянство — не идеал. — Я правду вижу! — ответил резко учитель. — Да-с, правду! Шире дорогу! Правда по сцене идёт. Любим Торцов — правда! Это — конец сценическим пейзанам, конец Кукольнику: воплощённая правда выступила на сцену».
Несомненно, подогревало страсти и то, что комедия Островского соседствовала с гастролями знаменитой французской актрисы Элизы Рашель. Как пишут театроведы, «Рашель играла утром, труппа Малого театра — вечером; спектакли Рашели и "Бедность не порок" часто приходились на один и тот же день. Некоторым особо горячившимся приверженцам самобытности это давало повод к сравнениям в духе того, что Островский лучше Расина, Любим Торцов (герой его новой драмы) ближе к натуре, нежели Федра, а его потрёпанная одежда народнее роскошного наряда Роксаны». «Трудно было удержаться от сопоставления этих зрелищ - слишком нагляден был контраст, и публика Малого театра разбилась на две враждующие партии», - писал В.Я.Лакшин.
Кое-кого из публики смутил «мужицкий» характер новой пьесы. «Действие происходит в уездном городе, в доме купца Торцова, во время Святок», - указывает автор (хотя почему-то комедию часто называют «московской»), и мы действительно видим на сцене и русские пляски, и ряженых, и всё действие пронизано песнями. Сейчас это воспринимается восторженно, а в те годы казалось совершенно ненужным и критиковалось за «грубость».
События в ней развиваются достаточно стремительно - всё действие занимает менее суток, - однако мы успеваем познакомиться с самыми разными человеческими типами и разными взглядами на жизнь.
Конфликт пьесы видели лишь в противопоставлении традиционных русских ценностей всему новому, наносному («какие вредные последствия производит в купеческой семье отступление от старых обычаев и увлечение новой модой», по словам Добролюбова). Естественно, что её горячо поддерживали славянофилы и осуждали «западники», а также и демократическая пресса, хотя оценка Добролюбова была далеко не однозначна (я, конечно, к ней ещё вернусь) – он, в первую очередь, увидел здесь «преследование самодурства во всех его видах, осмеиванье его в последних его убежищах, даже там, где оно принимает личину благородства и великодушия»,- именно на это, по мнению критика, «постоянно устремляется талант Островского, даже совершенно независимо от его временных воззрений и теоретических убеждений».
Время расставило всё по своим местам. Сразу по выходе комедии Чернышевский с возмущением писал: «А между тем находятся люди, которые продолжают называть её "ценным и долговечным вкладом в сокровищницу русской литературы"», - как будто предрекая недолгую жизнь. Но прошло полвека, и П.А.Кропоткин, который в Америке прочитал курс лекций по истории русской литературы, а затем опубликовал их отдельной книгой «Идеалы и действительность в русской литературе», скажет: «Измените имена и обычаи, измените некоторые детали, перенесите действие в высший или низший класс общества,.. – и мораль комедии может быть приложена к любой нации и к любому классу общества. Она – глубоко человечна. Этим и объясняется её громадный успех: в течение пятидесяти лет она не сходит с русской сцены».
Вот я и предлагаю читателям погрузиться в атмосферу этой «глубоко человечной» комедии и посмотреть на её героев.
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
"Путеводитель" по пьесам Островского - здесь
