О парадоксе «железного занавеса» и глобализме
Во-первых о парадоксе, который я осознал в начале 90-х, когда занавес, окружавший информационное пространство СССР стеной пронзительно свистящих в эфире радиостанций глушения — рухнул. И за упавшей преградой внезапно не открылось ничего нового. Причём, обоим сторонам. Представления о жизни за рубежом у советских граждан, может, грешили неполнотой, и включали некоторую долю «клюквы», — в точности, как сейчас у граждан российских, в том числе и живущих за границей годами, — но, в целом, являлись вполне адекватными. Как минимум, качественно более достоверными, нежели тогда у европейцев и американцев о жизни в СССР.
Хотя… Почему, «тогда»? С тех пор ничего не изменилось.
В этом и заключается парадокс. «Железный занавес» по идее защищавший советское общество от опасной, с точки зрения властей, информации извне, ожидаемым образом почему-то не работал. Информация легко проникала сквозь него снаружи, но в обратную сторону просочиться не могла. Сюрреализма ситуации добавляло открытие, что занавес, видимо, не работал вообще никак. Без него всё осталось по-прежнему. Информация об окружающем мире легко проникает в Россию, но для мира Россия закрыта, как чёрная дыра.
«Легко», впрочем, не значит «без потерь и искажений». С потерями. Однако, отечественный гражданин всегда информирован о внешнем мире лучше, чем мир о нём.
Следовательно, дело было не в занавесе. Информация течёт туда, где пользуется спросом. Ныне это единственный работающий механизм. Ведь, любая информация доступна по желанию. Не знать можно только того, чего знать не хочешь, — и то, если повезёт.
Дело в обществе. Конкретно же в обществе открытом. Таком, в котором обыватель отделяет свою страну от внешнего мира — огромного, интересного, довлеющего, потенциально угрожающего, поскольку населяющие его народы преследуют свои цели, но и привлекательного. Это сложный мир, в котором много хорошего и плохого. Причём, хорошего больше. Ибо там хорошо, где нас нет.
Открытое общество a priori находится под внешним влиянием, так как активно заимствует элементы культуры, — в том числе и материальной. «Активно» — не просто в смысле «быстро», а в смысле намеренно и осознанно. Даже не всегда избирательно, в силу интереса к новому и упомянутого выше ощущения, что «там» хорошего больше. Влияние это может быть более или менее сильным, автоматически и естественно порождая в самом обществе оппозицию — традиционализм. В свою очередь, и власти не могут в таком случае не стремиться данное влияние регулировать. Причём, совершенно не обязательно путём его ограничения. В истории России, как и прочих открытых обществ, достаточно много эпизодов, когда импортированные культурные элементы пропагандировались или даже насильственно насаждались.
...О чём речь? О том, что русское общество было и остаётся открытым, — со времён тонущей в туманах эпох предыстории. Активно ассимилировало элементы окружающих культур. Не даром в русском языке присутствуют даже готские заимствования. Традиционализм и попытки законодательного регулирования внешних влияний, очевидная и неизбежная плата за открытость. Причём, развитие этих явлений заведомо находится в прямой пропорциональной связи с масштабом внешних влияний. В закрытых обществах они проявиться не могут. Поскольку не нужны.
Но в «закрытых», это в каких? Очевидно, открытому обществу, импортирующему культурные элементы из окружения, может быть противопоставлено закрытое. Которое этого не делает. Не считая целесообразным или просто за отсутствием концепции «внешнего мира» в мышлении.
Можно ли не видеть внешний мир?.. Как минимум, коммунисты, конструируя утопическое светлое будущее, к этому стремились. Во вселенной Ефремова или «Мире Полудня» Стругацких есть только Земля, — единообразная, в культурном отношении полностью унифицированная, так что жителям позволяется, максимум, носить не славянские фамилии. К огромной Земле примыкает маленькая Галактика, — но лишь в качестве предмета исследований, угодий для охоты на тахоргов и источника экзотических диковин. Периферию населяют вызывающие одновременно сочувствие и брезгливость дикие племена, плюс несколько рас слишком чуждых, чтобы сравнивать себя с ними.
...Собственно, закрытость — оборотная сторона глобализма. Если «своя» территория не выделяется, если это весь мир, то снаружи мира, к которому можно быть открытым, не остаётся. То есть, что-то там есть, но — либо экзотика, годная, как черепа тахоргов или арканарские мечи, для украшения интерьера, либо изгои, от которых гуманнее всего отгородиться стеной — и забыть. Либо непостижимые Странники. Однако влияние последних, — даже мысль о возможности такового, — вызывает панику.
Кстати, отдельную панику у Стругацких вызвало и осознание того факта, что глобализация, ведущая к унификации культуры, означает конец истории. Развития. Освободиться от общего и обязательного для всех людей, — идти дальше, — можно только уже перестав быть человеком. Но это — отдельная тема.
Больше разжигания на политические темы
Открытость же, заключающаяся в избирательном (неважно на какой основе) заимствовании чуждых культурных элементов, ведёт лишь к развитию национальных культур. Пока они воспринимают себя, как национальные, а не мировые.
Закрытые же культуры не способны воспринимать окружение, адекватно реагируя на вызовы.
Блог нуждается в поддержке. Кошелёк ЮMoney 4100 1168 3178 5907
